Хочет ли Турция восстановить Османскую империю?
Сфера влияния и интересов Турции лежит не только в ее границах, но простирается от Балкан до Азии и Африки, заявил на днях Реджеп Тайип Эрдоган. По его словам, это обусловлено историей страны, ее культурным прошлым и верой. Кажется, он намекает, что не прочь восстановить Османскую империю — во всяком случае, так наверняка решат легкомысленные политологи. А может даже и некоторые политики.
Должен сразу предупредить: меня категорически не устраивают поверхностные суждения о турках и Турции. Я исхожу из того, что Реджеп Тайип Эрдоган играет свою игру, преследуя собственные интересы, а Турция — вероятный противник России и, как следствие, Белоруссии, поскольку нас объединяет Союзное государство. Весьма вероятный. И, прямо скажем, не самый комфортный. Именно поэтому я считаю очень важным разобраться, что движет ее президентом, какие у него слабые и сильные стороны. Нам жизненно необходимо уметь просчитывать ответные шаги этой некогда могучей империи, сто лет назад потерявшей все свои провинции.
Турция до сих пор испытывает фантомные боли — примерно такие же сильные, как Россия после распада СССР. Должны ли мы с ними считаться? Возможно, считаться не должны, но иметь их в виду просто обязаны.
Например: почему туркам не понравился приход России в Сирию? Да, армия РФ находится там на законном основании — по приглашению правительства. Казалось бы, почему кто-то должен испытывать недовольство, если одна суверенная страна просит о чем-то другую суверенную страну?
Но как бы сами россияне отнеслись к приходу турецкой армии на Украину, если бы Владимир Зеленский официально попросил об этом Эрдогана? Ситуация-то почти идентичная: Сирию «создавал» Запад, когда кромсал наследие Османской империи, как ему заблагорассудится, а сегодня мы чувствуем точно такое же давление Запада на постсоветские республики.
Предвижу эмоциональный ответ на такое допущение. Однако предпочитаю смотреть на ситуацию глазами Владимира Путина, который явно пытается доказать, что даже непримиримые в прошлом враги в современном мире могут и должны торговать, а не вспоминать и множить давние обиды. Именно поэтому у России с Турцией огромное количество совместных проектов, начиная от поставок сельхозпродукции, газопроводов и строительства атомной электростанции и заканчивая продажей вооружения.
Уверен, что Владимир Путин учел чувствительность турецкого общества и его лидера к сирийскому вопросу. Именно поэтому он в свое время втянул Реджепа Тайипа Эрдогана в коалицию с Россией и Ираном, что до сих пор вызывает у меня восхищение, ибо путем невероятных дипломатических усилий было сделано почти невозможное.
Скоро состоятся очередные телефонные переговоры российского и турецкого лидеров — как пояснил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, потребность в общении Путина и Эрдогана есть постоянно. По его словам, при необходимости главы двух стран могут созвониться очень быстро, договоренность может быть достигнута буквально за часы.
Удивительно, как Владимиру Путину удалось за сравнительно небольшой срок установить деловые, граничащие с дружескими отношения со своим турецким коллегой. Так доверительно Москва и Анкара общались разве что короткое десятилетие после образования СССР и Турецкой республики. И до, и после мы были врагами. Думаю, два серьезных политика решили продемонстрировать миру и самим себе, что если учитывать озабоченности друг друга, то можно многого достичь.
Сегодня бывшие советские республики Средней Азии, Закавказья, Украина, Молдавия стали такими же самостоятельными государствами, как бывшие османские территории — Саудовская Аравия, Сирия, Египет, Ирак и так далее. Россия вступает во взаимоотношения с ближневосточными странами, вовсю торгует с ними, не спрашивая разрешения у Анкары. В точности так же турки взаимодействуют с бывшими российскими «владениями» без оглядки на Москву.
Теперь зададимся вопросом: почему Турция так активна в Закавказье, почему она вдруг влезла в конфликт в Нагорном Карабахе? А главное: чего ждать от нее дальше? Повторю еще раз: меня совсем не убеждают доводы поверхностных политологов — дескать, сумасбродный султан хочет построить новую Османскую империю, он псих, и от него можно ждать чего угодно. Чем-то эти «доводы» напоминают мне аргументы провинциальных украинских аналитиков вроде Дмитрия Гордона, который как-то заявил, что, дескать, Россия делает все, чтобы просто насолить Украине.
Разберемся с мотивами Реджепа Тайипа Эрдогана, как взрослые люди, то есть посмотрим на Турцию, опять же, глазами Владимира Путина.
Полагаю, главное, что интересует Анкару, — это нефть. В 1923 году был подписан Лозаннский договор, установивший современные границы Турции, и страны-победительницы в Первой мировой войне, главным образом Великобритания, Италия, Франция, провернули дело так, что появившаяся на карте новая республика была отсечена от всех нефтеносных районов, которых было так много в Османской империи.
«Некоторые области, принадлежавшие ранее Оттоманской империи, достигли такой степени развития, что их существование, в качестве независимых наций, может быть временно признано, под условием, что советы и помощь Мандатария будут направлять их управление впредь до момента, когда они окажутся способными сами руководить собой. Пожелания этих областей должны быть прежде всего приняты в соображение ими при выборе Мандатария», — сказано в статье 22 Статута Лиги наций.
Кромсали поверженную империю с упоением. Турции было отказано даже в богатом нефтяными месторождениями вилайяте Мосул, который примыкает к ее границам — Великобритания благодаря своему авторитету оставила его за своей подмандатной территорией — Ираком. Правда, было обещано двадцать лет перечислять десять процентов прибыли от продажи нефти, но обещание так и осталось на бумаге.
Англо-турецкое напряжение было очень велико, дело чуть не дошло до войны, но Ататюрку защищать турецкие интересы было попросту нечем. Войска, которые он стянул к границе, постояли, но так и не решились атаковать свой бывший вилайят.
Если мы знаем, какими мотивами руководствуется Эрдоган, то можем представить и сферу его интересов. Закавказье ему нужно прежде всего ради выхода к нефтеносным районам Каспия. Грузия — потому что граничит с Турцией, Армения — потому что тоже граничит с Турцией, но является непримиримым врагом, поэтому хотелось бы, чтобы государство исчезло. В этом случае нефтепровод из Азербайджана, который сегодня идет в обход через Грузию, был бы значительно короче. Сирия также нужна ради нефти. Как и Ирак.
Другими словами, Турция обязательно использует любой кризис, чтобы постараться решить свои вековые проблемы. Как использовала распад СССР, войну США с Ираком и смену там правительства (с Саддамом Хуссейном Анкаре ни о чем бы никогда договориться не удалось), шаткое положение Асада после нападения террористов, а совсем недавно — невнятное положение Нагорного Карабаха, не признанного даже Арменией. Так ведут себя все государства, особенно империи, у которых всегда много претензий к соседям — своим бывшим провинциям. Такое поведение не должно удивлять, а тем более возмущать, его просто следует принимать во внимание при геополитическом анализе и планировании. Эмоции — удел узколобых комиссаров, которые чуть что, сразу хватаются за маузер.
При этом, рассуждая о взаимоотношениях Москвы и Анкары, нужно помнить: ни о каком союзе, ни о какой дружбе двух бывших империй не может идти и речи. Не стоит питать иллюзий. Но учитывать озабоченности друг друга, искать компромиссы ответственным политикам вполне по силам. Что и происходит на наших глазах последние двадцать лет.
Турция никогда не признает Крым российским, как Россия не признает турецким Северный Кипр. Это совершенно очевидно, и меня удивляет, почему слова Эрдогана на Генассамблее ООН пару лет назад стали для многих громом среди ясного неба. По мне так это просто реверанс в сторону крымских татар, миллионы которых живут в Турции и являются весьма могущественным и зажиточным электоратом действующего президента. Во всяком случае, на Путина этот тезис впечатления не произвел. На меня, поскольку я стараюсь смотреть на ситуацию его глазами, тоже. Ну сказал и сказал, подумаешь. Слишком много серьезных проблем нам надо обсуждать и искать взаимовыгодные решения, чтобы обращать внимание на пустяки.
Совершенно очевидно, что российские интересы во многих точках пересекаются с турецкими. И если бы не Путин и Эрдоган, почти уверен, что возникли бы непримиримые противоречия, и может быть, дело бы уже шло к войне. Вместо этого два лидера встречаются, улыбаются друг другу и даже шутят.
Однако я совсем не уверен, что в будущем нам удастся так же балансировать между своими и турецкими интересами, как сегодня. Еще и поэтому так важно развивать и углублять сотрудничество между двумя странами — чем больше совместных проектов и взаимопроникновения экономик, тем больше шансов отложить войну на неопределенный срок. Война должна стать настолько невыгодной обеим сторонам, что на нее не решится ни одно поколение преемников. Такой я вижу цель Путина. К счастью, Эрдоган вовсе не против сотрудничества, скорее наоборот, тоже стремится его развивать.
Возможно ли мирное сосуществование России и Турции? У Франции с Германией, тоже веками воевавшими друг с другом, получилось, так что я в этом смысле оптимист.
Но означает ли все сказанное, что туркам можно доверять? Разумеется, нет. Хотя протокольные слова о вечной дружбе между двумя великими народами произносить, конечно, требуется. Мы их наверняка еще услышим. Однако еще много десятилетий, а на самом деле вечно, России придется держать порох сухим. И бдительно посматривать за горизонт Черного моря при помощи спутников и других средств наблюдения.
Сложные они ребята, турки. Как и мы, русские, впрочем.
